ПОЗИЦИЯ Республиканской коллегии адвокатов по вопросу соответствия Конституции Республики Казахстан части 6 статьи 152 Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан
УТВЕРЖДЕНА
решением
Научно-консультативного совета
Республиканской коллегии адвокатов
26 мая 2025 года
ПОЗИЦИЯ
Республиканской коллегии адвокатов по вопросу соответствия
Конституции Республики Казахстан части 6 статьи 152
Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан
- Описание проблемы
К конституционному производству принято обращение гражданки А. (далее – Субъект обращения) на соответствие пункта 1 статьи 1, пункта 1 статьи 16 и пункта 3 статьи 39 Конституции Республики Казахстан (далее – Конституция) части 6 статьи 152 Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан (далее – УПК).
Конституционный Суд Республики Казахстан обратился в Республиканскую коллегию адвокатов с предложением выразить свою позицию по предмету указанного обращения.
- Суть предполагаемого нарушения прав заявителя
Субъект обращения была задержана органом уголовного преследования 26 мая 2023 года по подозрению в совершении преступления, предусмотренного пунктом 2 части 4 статьи 190 Уголовного кодекса Республики Казахстан (далее – УК). После этого мера пресечения неоднократно продлевалась и в настоящее время Субъект обращения все еще находится под стражей.
Согласно требованиям частей 4 и 5 статьи 151 УПК, содержание под стражей в качестве меры пресечения применяется только с санкции судьи, но не более 18 месяцев. Субъект обращения считает это злоупотреблением полномочий со стороны органа досудебного расследования, а норму закрепленную в части 6 статьи 152 УПК, нарушающей ее конституционные права.
- Позиция адвокатуры и ее обоснование
В соответствии со статьей 1 Конституции Республика Казахстан утверждает себя демократическим, светским, правовым и социальным государством, высшими ценностями которого являются человек, его жизнь, права и свободы.
Это означает, что государство не только провозглашает права и свободы человека и гражданина, но и гарантирует их обеспечение, создавая все необходимые условия для их реализации.
Согласно пункту 2 статьи 16 Конституции, арест и содержание под стражей допускаются только в предусмотренных законом случаях и лишь с санкции суда с предоставлением арестованному права обжалования. Без санкции суда лицо может быть подвергнуто задержанию на срок не более 72 часов.
Данная норма Конституции свидетельствует о том, что никто не может быть подвергнут произвольному аресту или содержанию под стражей и лишен свободы иначе как в соответствии с законом, где установлен максимальный пресекательный срок равный 72 часам, поэтому применение любой меры пресечения не должно создавать условия для нарушения прав подозреваемого (обвиняемого, подсудимого). Законодателю при принятии отдельных норм УПК, в первую очередь необходимо было опираться на конституционно закрепленные права и свободы, а не на отдельные интересы органа ведущего уголовный процесс, что в итоге привело к прямому ограничению конституционных прав и свобод человека и гражданина.
В Нормативном постановлении Конституционного Суда Республики Казахстан от 11 апреля 2023 года № 9 сказано, что определенное Основным Законом естественное право человека на личную свободу государство обязано гарантировать через реализацию принципа неприкосновенности личности. Каждое лицо, к которому применена та или иная мера пресечения, является личностью, обладающей достоинством, неотчуждаемыми и принадлежащими от рождения правами.
Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 года провозглашает, что «никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению и наказанию» (статья 5), «никто не может быть подвергнут произвольному аресту, задержанию или изгнанию» (статья 9). Она устанавливает границы ограничения прав и свобод человека законом закрепляя, что «при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе» (пункт 2 статьи 29).
В статье 9 Замечания общего порядка № 35 (Свобода и личная неприкосновенность) от 16 декабря 2014 года, CCPR/C/GC/35, к Международному пакту о гражданских и политических правах (ратифицирован Законом РК от 28 ноября 2005 года) Комитет по правам человека ООН указал, что «каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность», при этом «под личной свободой понимается свобода человека от того, чтобы быть подвергнутым физической изоляции, а не общая свобода действий».
Пункт 2 Нормативного постановления Верховного Суда Республики Казахстан от 24 января 2020 года № 1 «О некоторых вопросах санкционирования мер пресечения» справедливо и очень верно указывает на то, что «При принятии решения о санкционировании меры пресечения, а также продлении ее срока следственному судье необходимо обеспечивать соблюдение прав подозреваемого, обвиняемого, гарантированных статьей 16 Конституции, провозглашенных статьей 9 Международного пакта о гражданских и политических правах (Нью-Йорк, 16 декабря 1966 года, ратифицирован Законом РК от 28 ноября 2005 года № 91, вступил в силу для РК 24 апреля 2006 года) и предусмотренных нормами УПК».
Далее, в пункте 8 указанного Нормативного постановления идет речь о том, что в случае истечения сроков задержания и содержания под стражей, предусмотренных частью четвертой статьи 131, статьей 151 УПК, подозреваемый, обвиняемый в соответствии с требованиями части второй статьи 133 и части пятой статьи 151 УПК подлежит немедленному освобождению.
В пункте 13 данного Нормативного постановления при исчислении сроков ареста заостряется внимание даже на минуты, а исходя из смысла пункта 16 «Решение следственного судьи о продлении срока содержания подозреваемого, обвиняемого под стражей должно обосновываться фактическими данными, подтверждающими необходимость сохранения этой меры пресечения. Указание на продолжающееся ознакомление обвиняемого и его защитника с материалами дела в качестве единственного основания для продления срока содержания под стражей является недопустимым». Аналогичная трактовка содержится, например, в пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 41 от 19.12.2013 года.
В соответствии с частью 2 статьи 14 УПК, содержание под стражей допускаются только в предусмотренных УПК случаях и лишь с санкции суда, с предоставлением заключенному под стражу права судебного обжалования. Это же требование имеется в части 1 статьи 147 УПК, согласно которой, содержание под стражей в качестве меры пресечения применяется только с санкции судьи. Более подробно это описано в статье 148 УПК.
Согласно части 3 статьи 296 УПК, подозреваемый и защитник не могут ограничиваться во времени, необходимом им для ознакомления со всеми материалами дела. Однако если они явно затягивают ознакомление с материалами дела, то лицо, осуществляющее досудебное расследование, вправе составить график ознакомления с материалами дела, утверждаемый прокурором, с установлением определенного срока.
Вместе с тем, во время ознакомления с материалами дела, подозреваемый, содержащийся под стражей, находится в тех же условиях изоляции и к нему применяется тот же режим содержания, имевший место на протяжении всего периода применения к нему меры пресечения в виде заключения под стражу, которая является самой строгой мерой пресечения, существенно ограничивающая право на свободу и личную неприкосновенность. Поэтому случаи, порядок и сроки применения такой меры пресечения должны быть не только детально регламентированы законом, но и не иметь коллизий с нормами Конституции.
Иными словами, обжалуемая норма части 6 статьи 152 УПК дает возможность фактически ограничивать свободу обвиняемого в период ознакомления его и защитника с материалами уголовного дела по истечении предельного срока содержания под стражей, без соответствующей санкции суда, которая предусмотрена как Конституцией, при этом буквально находясь в коллизии с частью 5 статьи 151 УПК, гласящей о том, что дальнейшее продление срока содержания под стражей не допускается, а содержащиеся под стражей подозреваемый, обвиняемый подлежат немедленному освобождению.
Анализ действующей части 6 статьи 152 УПК и практики их применения показывает, что подозреваемый и его защитник в некоторых случаях, по независящим от них обстоятельствам, вынуждены знакомиться с материалами уголовного дела длительное время, что приводит к превышению предельного срока содержания под стражей, предусмотренного частью 4 статьи 151 УПК. Это может быть обусловлено не только большим объемом уголовного дела, но и количеством лиц, которые в соответствии с нормами УПК имеют право на ознакомление с материалами уголовного дела. Оценивая буквальный смысл данной нормы и практику их применения, необходимо отметить, что лицо содержащееся под стражей, в период ознакомления с материалами уголовного дела сверх предельного срока содержания под стражей, законодательно лишено возможности обжаловать в суд содержание под стражей, поскольку в этом случае не предусматривается вынесение решения судом вопроса о продлении срока ареста, что прямо противоречит пункту 2 статьи 13 и пункту 2 статьи 16 Конституции, а также частям 1, 3 статьи 11 УПК и части 2 статьи 14 УПК.
Это также дает возможность органу уголовного преследования легко лавировать без ущерба для себя между расплывчатым определением указанном в части 1 статьи 192 УПК о том, что «досудебное расследование должно быть закончено в разумный срок с учетом сложности уголовного дела, объема следственных действий и достаточности исследования обстоятельств дела» и «максимальным временем содержания подследственного под стражей».
В качестве примера можно привести практику продления сроков следствия в период, когда санкционирование ареста было прерогативой прокурора. Если следователь не укладывался в определенные ему УПК сроки, то обязательно получал взыскание от прокурора. Далее, обращаясь за продлением санкции на арест к вышестоящему прокурору, уже нижестоящий прокурор получал взыскание и т.д. Такая практика позволяла не только эффективно надзирать за предварительным следствием, не давая безнаказанно затягивать ее сроки, но и быстрее получить доступ к правосудию лицу, находящемуся в следственном изоляторе.
С передачей санкционирования арестов в следственные суды с учетом статьи 192 УПК фактически снята ответственность за сроки и со следователей, и с прокуроров, при этом, лица содержащегося под стражей, становятся заложниками действующей части 6 статьи 152 УПК, которая прямо противоречит Конституции.
Сущность этой нормы заключена не в том, чтобы защитить конституционные права и свободы подозреваемого, а для того, чтобы стоять на страже интересов органа уголовного преследования. Из нее следует, что Законодатель при принятии данной нормы, скорее всего, исходил не из конституционных пределов разумно допустимого ограничения прав и свобод человека и гражданина, а руководствовался идеями, которые были заложены в предшествующем процессуальном законодательстве.
Заключением Конституционного Суда Республики Беларусь от 01 декабря 1998 года (№ З-73/98) «О соответствии Конституции РБ части 5 статьи 92 УПК РБ», которое было инициировано по предложению Президента Республики Беларусь, где он поставил вопрос о проверке конституционности части 5 статьи 92 УПК РБ, согласно которой время ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела при исчислении срока содержания под стражей в качестве меры пресечения не учитывается (аналогичная части 6 статьи 152 отечественного УПК), было принято решение о том, что данная норма не соответствует Конституции Республики Беларусь и международно-правовым актам в той мере, в какой в ней отсутствует правило о содержании обвиняемого под стражей на основании письменного постановления суда или иного органа, определенного законом, в период ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела по истечении предельного срока содержания под стражей, предусмотренного частью 2 статьи 92 УПК.
С возрождением Конституционного Суда, вопросы, связанные с ограничением конституционных прав и свобод граждан и в первую очередь с применением меры пресечения в виде заключения под стражу, стало возможно по прямому обращению любого заинтересованного в этом гражданина, что является положительным совершенствованием нашего законодательства. Причинами таких обращений, как правило является отсутствие единообразного подхода к пониманию и применению норм законодательства, правовых позиций государственных органов в свете сравнения с практикой, например, Европейского Суда по правам человека по вопросам о мере пресечения в виде заключения под стражу. Все это, вкупе с несовершенством правового регулирования порядка избрания и продления данной меры пресечения, в том числе связанного с исчислением сроков содержания под стражей, не говоря уже о превышении максимального срока содержания в СИЗО, также становится предметом обжалования отдельных норм действующего УПК.
Не секрет, что применение уголовно-процессуального принуждения, конечно же, продиктовано объективными обстоятельствами. Но в каждом случае их применения необходима аксиологическая обоснованность принимаемого решения и совершаемого действия. В частности, Европейский суд по правам человека придерживается позиции, что «существование весомого подозрения в причастности лица к тяжкому преступлению, хотя и имеет значение, но само по себе не может оправдать длительного срока содержания под стражей».
Будучи однажды избранной мерой, мера пресечения в виде содержания под стражей, как правило автоматически продлевается. При этом, в ходатайствах следователей и постановлениях судов зачастую приводятся те же основания, что использовались по этому делу и ранее. По происшествии времени первоначальные основания для содержания под стражу становятся все менее значимыми и суды должны приводить иные относимые и достаточные основания, требующие более продолжительного ареста.
Продление санкции проходит формально, зачастую уже с заготовленной речью следственного судьи и процессуального прокурора. Защитники имеют право подать апелляцию в течение 3 суток, а когда защитника приглашают на заседание по его жалобе, то ничего не меняется. Мало того, в соответствии с частью 1 статьи 152 УПК, присутствие защитника на продлении санкции, вообще не является обязательным.
Подозреваемые, в отношении которых применяется мера пресечения в виде заключения под стражу, не должны лишаться конституционных прав и гарантий во время их вынужденного нахождения в местах (тем более после истечения предельных сроков ареста), а соответственно это прямо касается как соблюдения в их отношении общих принципов законности, справедливости, презумпции невиновности, равенства перед законом, гуманизма, уважения человеческого достоинства и т.п.
Срок содержания под стражей может быть продлен до 18 месяцев на стадии предварительного расследования только в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений. По общему правилу данный срок является максимальным и дальнейшее продление срока не допускается. Исключение составляют случаи продления срока содержания под стражей до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела. Между тем, данное ограничение юридически совершенно ничем не обосновано, создавая искусственное препятствие на реализацию основных прав личности, ведь любые законодательные ограничения прав и свобод, должны быть адекватны законно обоснованным целям и отвечать требованиям справедливости, пропорциональности и соразмерности (статья 39 Конституции).
При этом, любопытным является тот факт, что при рассмотрении уголовного дела в суде первой инстанции, председательствующий по делу первоначально обязан проверить, истек или нет установленный ранее принятым судебным решением срок содержания под стражей и обязан изменить меру пресечения подсудимому, если срок его рассмотрения превышает 12 месяцев (часть 4 статьи 342 УПК), кроме случаев подпадающих под часть 5 статьи 342 УПК. Возникает вопрос: Почему в УПК нет обязательного условия решить таким же образом вопрос о мере пресечения, если срок ареста превысил 18 месяцев? Он превышает меру пресечения при разбирательстве в суде на 6 месяцев или 180 календарных дней. Это необоснованно длительный период содержания, противоречащий Европейской Конвенции о защите прав человека.
Таким образом, применение любой меры пресечения не должно создавать условия для нарушения закрепленных в Конституции прав подозреваемого, не должно искажать их сущность, путем введения ограничений, которые абсолютно не согласуются с конституционно определенными нормами и ущемляет закрепленные Конституцией права и свободы человека и гражданина, международные договоры ратифицированные Республикой Казахстан, также противоречит части 5 статьи 151 УПК. Поэтому, часть 6 статьи 152 УПК должна быть полностью исключена из действующего УПК.
- Выводы и предложения Республиканской коллегии адвокатов
По мнению Республиканской коллегии адвокатов, норма части 6 статьи 152 УПК касающаяся возможности содержания под стражей подозреваемого во время ознакомления его и защитника с материалами дела, при превышении предельного 18 месячного срока содержания под стражей, допускающая его содержание под стражей выше пределов установленных в части 4 статьи 151 УПК сроков противоречит пункту 1 статьи 1, пункту 2 статьи 13, пунктам 1 и 2 статьи 16, пункту 3 статьи 39, пункту 1 статьи 76 Конституции Республики Казахстан.
