Отдельные проблемные вопросы состязательности сторон в уголовном процессе. МНЕНИЕ АДВОКАТА.
Публикуется по материалам издания «Вестник Министерства юстиции РК» № 4 (29) 2019г.
Всем юристам и адвокатам известно, что инициатором внесения изменений в УПК, принятый в июле 2014 года, и основным разработчиком действующего уголовно-процессуального кодекса является Генеральная прокуратура Республики Казахстан.
Вследствие чего уголовно-процессуальный кодекс содержит ряд норм, существование которых не просто мешает усилению состязательности сторон, но и в некоторых случаях прямо препятствуют в этом.
В частности, наглядным примером тому является часть 5 статьи 148 УПК РК, согласно которой подозреваемый, обвиняемый, а также в их интересах защитник вправе заявить ходатайство о применении иной меры пресечения только в ходе рассмотрения ходатайства прокурора о необходимости избрания в качестве меры пресечения содержания под стражей.
Аналогично, исходя из положений статей 64 и 65, части 3 статьи 70 и части 2 статьи 153 УПК РК подозреваемый, обвиняемый и их защитник в случае необходимости, когда изменяются основания и обстоятельства, предусмотренные статьями 136 и 138 УПК РК, к примеру, резкое ухудшение состояния здоровья, несовместимое с нахождением и содержанием в следственном изоляторе, не вправе самостоятельно и напрямую обратиться к следственному судье по вопросу отмены или изменения ранее избранной меры пресечения.
Из-за чего сторона защиты теряет порой драгоценное время на обращение к надзирающему прокурору и ожидание решения последнего, и, как правило, для заявления ходатайства об изменении меры пресечения попросту вынуждена ждать рассмотрения следственным судьей очередного ходатайства прокурора о продлении ранее санкционированной меры пресечения, что может привести и приводит зачастую к очень серьезным последствиям для жизни и здоровья арестованного и даже летальному исходу. И такие примеры, к большому сожалению имеют место.
Более того, такие ходатайства стороны защиты даже при наличии подтверждающих медицинских документов о критическом состоянии здоровья подозреваемого, обвиняемого, содержащегося под стражей, необходимости профессиональной медицинской помощи в специализированных организациях здравоохранения, на основании заключений участвующих при санкционировании прокуроров остаются без удовлетворения.
Причем продлеваются сроки содержания под стражей в отсутствие достаточных оснований полагать, что подозреваемый, обвиняемый скроются от органов уголовного преследования или суда либо воспрепятствуют объективному расследованию дела или его разбирательству в суде, либо будут продолжать заниматься преступной деятельностью, то есть вопреки требованиям части 1 статьи 136 УПК РК, и на основании лишь одной тяжести инкриминированного или инкриминированных деяний.
Также не в угоду развитию и правоприменению принципа состязательности сторон Генеральная прокуратура, с одной стороны, провозгласившая лозунг «К ОБЩЕСТВУ БЕЗ ПЫТОК!», с другой стороны, исключила из статьи 105 УПК РК норму о рассмотрении жалобы на пытки, насилие, угрозы и нарушения прав на защиту в течение 3-х суток.
Оставив 3-х суточный срок для рассмотрения прокурорами жалоб на нарушения закона при задержании, признании подозреваемым, квалификации деяния подозреваемого, отстранении от должности. В этой связи возникает вопрос, для чего список приоритетных вопросов, подлежащих незамедлительному рассмотрению, Генеральная прокуратура так сократила?
Ни для кого не секрет, как в нашей стране обстоят дела с пытками, сколько из общего количества заявленных фактов о пытках регистрируется в Едином реестре досудебных расследований и сколько из них доходят до логического конца – постановления обвинительного приговора в отношении виновных лиц. Мизерное количество. И нет здесь необходимости приводить статистические данные… Они известны всем, особенно, тем, кто с сталкивался с пытками…
Не потому ли прокуроры, ранее при старой редакции статьи 105 УПК РК не спешившие регистрировать заявления о пытках, фиксировать и закреплять следы пыток, насилия, сейчас в силу новой редакции уголовно-процессуального кодекса вообще не рассматривают жалобы о применении пыток?
Ведь пока сторона защиты обжалует в суде в порядке статьи 106 УПК РК отказ в приеме заявления (с учетом еще самого ожидания ответа из прокуратуры в действующей редакции до 7 суток), будет потеряно драгоценное время для закрепления и фиксации следов пыток, насилия! И, самое главное, с лицами, которых пытают или пытали, может произойти страшное! Ввиду неоказания своевременной медицинской помощи лица, находящиеся в изоляции, могут попросту умереть.
Далее. Не могут не вызывать нареканий положения частей 2 и 5 статьи 340 УПК РК, согласно которым пределы главного судебного разбирательства фактически для обвинения не имеют абсолютно никаких границ.
Так, если уголовно-процессуальным кодексом от 13 декабря 1997 года, то есть с момента его принятия независимым Казахстаном, пределы главного судебного разбирательства были ограничены обвинением, по которому подсудимый предан суду (часть 1 статьи 320 УПК РК), то начиная с 4 июля 2014 года в силу частей 1, 2 и 5 статьи 340 УПК РК если в ходе главного судебного разбирательства у обвинения возникла необходимость предъявления подсудимому более тяжкого обвинения или отличающегося от первоначального, суд просто откладывает рассмотрение дела и предоставляет прокурору время, необходимое для составления нового обвинительного акта, чем обвинение безжалостно пользуется, когда первоначально предъявленное обвинение не находит своего подтверждения.
Данная ситуация красноречиво описана бывшим Генеральным Прокурором Республики Казахстан, а ныне действующим Председателем Верховного Суда Республики Казахстан г-ном Асановым Ж.К., а именно:
«Органы досудебного расследования начинают расследование по одному факту, потом по этому факту не находят доказательств, затем раз не находят доказательств, начинают в действиях этого человека искать другие преступления. Это тоже неправильно. И такие вещи мы будем пресекать.»
И, наконец, не могу не остановиться на действующей с 2017 года организационной структуре органов прокуратуры, из которой прямо усматривается перекос от высшего надзора за законностью в сторону уголовного преследования, а, значит, в сторону обвинения, что бьет самым больным образом по состязательности сторон в уголовном процессе.
Для чего сначала предлагаю сравнить Основной Закон – Конституцию Республики Казахстан в редакции до 10 марта 2017 года и после:
Если ранее прокуратура от имени государства осуществляла высший надзор за точным и единообразным применением законов, указов Президента Республики Казахстан и иных нормативных правовых актов на территории Республики, за законностью оперативно-розыскной деятельности, дознания и следствия, административного и исполнительного производства, принимала меры по выявлению и устранению любых нарушений законности, представляла интересы государства в суде, а также в случаях, порядке и в пределах, установленных законом, осуществляла уголовное преследование.
То с 10 марта 2017 года в установленных законом пределах и формах осуществляет высший надзор за соблюдением законности на территории Республики Казахстан, представляет интересы государства в суде, в то же время без каких-либо ограничений и пределов от имени государства осуществляет уголовное преследование.
1-ая служба Генеральной прокуратуры Республики Казахстан так и называется Служба уголовного преследования. Каким образом сотрудники этой службы могут выполнить столь расплывчатую и, я бы сказала, затерявшуюся задачу по недопущению незаконного привлечения граждан к уголовной ответственности?
Если они часть службы уголовного преследования и их основная задача – преследовать. Тут даже словаря Даля или Ожегова не нужно, значение этого слова понятного каждому, даже тем, кто никогда не подвергался уголовному преследованию.
И это, учитывая, что с 2014 года регистрации в Едином реестре досудебных расследований подлежат все заявления об уголовных правонарушениях.
Работа 1-ой службы Генеральной прокуратуры, а вместе с ней и всех нижестоящих подразделений, полностью направлена на преследование. Попал человек в орбиту уголовного преследования, оказался не в том месте, не в то время или не с тем человеком либо посмотрел на какого-нибудь сотрудника правоохранительных органов не так, всё, фактически он обречен, как минимум на длительную борьбу с целой системой органов уголовного преследования. И вновь хочется процитировать председателя Верховного Суда Республики Казахстан г-на Асанова Ж.К.:
«Наказанию подлежит виновный, а не тот, кто попал в поле нашего зрения» (Ж. Асанов)
Однако, если раньше только органы предварительного следствия руководствовались неписанным принципом «был бы человек, статья найдется», теперь этот «принцип» зачастую и очень «успешно» использует прокуратура, поскольку, по моему мнению, из надзорного органа она превратилась в орган уголовного преследования, и никогда она прежде не была столь карательным органом, как сейчас.
Исходя из организационной структуры Генеральной прокуратуры из 4-х основных служб (1-ая служба – Служба уголовного преследования, 2-ая служба – Служба по надзору за законностью приговоров, вступивших в законную силу, 3-я служба – Служба по защите общественных интересов, 4-ая служба – Служба специальных прокуроров) две службы занимаются уголовным преследованием.
И еще на заметку. Раньше был надзор за законностью предварительного следствия, дознания и оперативно-розыскной деятельностью, и прокурор лишь на стадии предания суду решал, имеются ли в деле основания для направления дела в суд и осуждения обвиняемого, а в качестве второго барьера выступало подразделение, осуществлявшее надзор за законностью судебных постановлений по уголовным делам, причем не вступившим в законную силу. Эти два надзора – за законностью предварительного следствия, дознания и оперативно-розыскной деятельностью и за законностью судебных постановлений по уголовным делам были как система сдержек и противовесов, качество работы и результатов которых дополнительно проверялась на стадии апелляции, кассации и надзорного производства.
В завершение следует остановиться и на предварительной стадии рассмотрения ходатайств стороны защиты о пересмотре в порядке кассации судебных актов по уголовным делам (впрочем, также, как и по гражданским делам), которая, на мой взгляд, является самым главным доказательством того, что состязательность сторон и равенство участников уголовного процесса оставляет желать лучшего и предстоит еще много работы по их совершенствованию, в том числе на законодательном уровне. Не всегда и не во всем виновата правоприменительная практика. Благо, есть, не побоюсь этого слова, передовой опыт российских коллег в этом направлении.
В юридической и адвокатской среде предварительная стадия рассмотрения ходатайств, в том числе стороны защиты, о пересмотре судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Республики Казахстан вступивших в законную силу судебных актов по уголовным делам является одной из самых обсуждаемых и осуждаемых.
По тем основаниям, что, мало того, что статьей 490 УПК РК предусмотрено предварительное рассмотрение ходатайств о пересмотре вступивших в законную силу судебных актов, тогда как на протесты Генерального Прокурора Республики Казахстан также, как и на представление Председателя Верховного Суда Республики Казахстан, данное правило не распространяется.
Так пунктом 2) части 1 названной статьи еще установлено право судей Верховного Суда Республики Казахстан решение об отказе в передаче ходатайства о пересмотре вступивших в законную силу судебных актов для рассмотрения по существу судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Республики Казахстан принимать даже без истребования уголовного дела, что никак не согласуется с конституционным правом каждого гражданина Республики Казахстан на судебную защиту.
В соответствии же со статьей 81 Конституции Республики Казахстан и пунктом 4 Нормативного постановления Верховного Суда Республики Казахстан «О праве доступа к правосудию и правомочиях Верховного Суда Республики Казахстан по пересмотру судебных актов» от 15 января 2016 года за № 1 Верховный Суд Республики Казахстан является высшим судебным органом по гражданским, уголовным и иным делам, подсудным местным и другим судам, осуществляет в предусмотренных законом процессуальных формах надзор за их деятельностью и дает разъяснения по вопросам судебной практики.
На основании вышеизложенного, полагаю, что предварительная стадия рассмотрения одним судьей ходатайства о пересмотре вступившего в законную силу судебного акта должна быть исключена также, как и право прокуроров после стадии предания суду и поступления уголовного дела в суд, предъявлять новое обвинение, ухудшающее положение подсудимого. В то же время права защитников, подозреваемых и обвиняемых должны быть дополнены правом самостоятельного обращения при наступлении определенных условий и обстоятельств к следственному судье с ходатайством об изменении меры пресечения. Кроме того, в статью 105 УПК РК должны быть возвращены положения касательно права обжалования стороной защиты прокурору фактов непринятия мер по пыткам и их обязательное рассмотрение в срок до 3-х суток.
Адвокат Восточно-Казахстанской областной коллегии адвокатов
Анара Кусаинова
